Две недели назад закончился хоровой фестиваль, который у нас устраивался. Практически ничего не помню, хотя теоретически — что-то да и должна... лишь туманные отголоски и свою полнейшую безобразицу в плане поведения.

а вчера был вообще сногвышибательный день. По расписанию учились с 10.00 до 19.00, но лектор попался с состраданием и отпустил в 11.00. Пока шла до остановки — ноги сами привели на репетицию... помычала часик... а потом вспомнила, что у нас и концерт намечается днём в музее. Оказалось — могу петь. Полетела домой костюм брать да гладить его. Пока суд-да-дело, вот и ехать надо, а троллейбуса как назло всё нет и нет. А в маршрутке платьице помнётся вновь. Я конечно с расчётом взяла отпариватель, но времени-крохотулички могло и не хватить. Приехала, припозднилась, распелись. А девчатам и верно утюг понадобился — бегали-прыгали, но таки успели. А с мамой в пять хотели ещё в городе встретиться. Думаю споём полчасика, ещё 30 минут на переодевалку, и я уже полечу к ней — ан-нет, не тут-то было. Провели там часа два, потому что сводным хором пели в конце. И словно заклинило меня — думала управимся, и поэтому маме ничего не набрала/не отправила, хотя телефончик вертела-крутила долго, раздумывая звонить аль нет.

Не люблю после выступлений и игр кого-то видеть. Хочу уткнуться в уголок и отдышаться/переосмыслить. А они всё лезут и лезут, и все звонят, чего-то хотят, куда-то идут, выясняют мои отношения. У меня никаких отношений, кроме раздражения это не вызывает. Но господин П.Ж. порою удивителен всем наперекор. Иначе от него и взгляда не дождёшься, а тут даже "Спасибо, Маша"... Простите мне излишнюю сентиментальность, быть может собираю крохи, но верно из них и состоят наши жизни. Когда слова заставляют цепенеть и думать, когда провоцируешься на действия и на реальные поступки — на жизнь.

И всё-таки после концертов я восхитительно прекрасна. Распущенные длинные волнистые пышные от укладки волосы, концертный макияж... всё это мне напоминает срывающуюся овациями дорогую Москву., её театры и тысячи огней. Эту морозную слякоть из талого снега в лужах и обрывков афиш. Этот промозглый ветер, ноги промокшие, горло охрипшее и першащее, это опустошающее сознание мысль — что сегодня прошёл ещё один день. Мне есть что любить в этой жизни, есть то, что можно отдать. Я верю, что будет тот, кого в этой жизни — можно будет любить.