Если бы моя жизнь изобиловала событиями так, как например избранные дневники в Живом Журнале излюбленных рукодельниц из Украины и Питера, то мой дневник был бы самым интересным на свете!
Но моя жизнь, хоть и не уступает им по счастью наполняемых моментов [поводов] для радости и всего-всего хорошего – мне очень сложно рассказывать о «материальных» вещах, которых в принципе-то и нет. А в чём смысл складировать эмоции? Они получаются необоснованными, не выверенными – это дневник истерички, или девочки с психопатической улыбкой на лице? Всякое чувство должно быть привязано к действию. Всякое действие вызывается эфирными аномалиями во Вселенной, в которой так заведено, ведь «всё будет правильно – на этом построен мир.» (© Михаил Булгаков)…
Обычно с подобной записи дневник начинают вести, а я…. А я нахожусь где-то по серединке, потому что после слов в дневниках, что они закрыты – они не закрываются. Дневники умирают по-тихому – без пафосных прощаний и длинных речей… всё гораздо проще и скоротечнее. У меня сейчас – нет.
В общем, я не знаю для чего заводила дневник. Была потребность выговариваться, вымолиться, было желание о том, что кто-то в это будет вчитываться, постигать, понимать что-либо...
нажмите на это позже. Сначала прочтите так - пропусти то, что изначально было скрыто и от меня самой - моим подсознанием так как школа закончилась, а друзей в универе я не приручила. Поначалу я в «Solveig» встретила двух безмерно счастливых девушек (надо учиться проговаривать, прописывать это слово, хоть оно мне и не нравится вовсе!), благодаря которым я завела быть может последних друзей в своей жизни. Их звали Ася и Таня. На самом деле меня туда привела девочка-дочка маминой хорошей знакомой с работы, собственно и я их тоже достаточно хорошо знаю. На собрания я ходила мало и редко – не знаю почему бросила – может из-за того, что было внутренне-стыдно перед учителями английского, по которому было пять и первый сертификат, а вот знания начали испаряться, как два года не использовала навык. Может потому что расписание было дурацкое, хотя потом ещё корила себя за то, что не отвоевала себе место в их «заграничных» поездках.
Не знаю чего во мне такого особенного, может быть ещё тогда остаточная оригинальность, и жизненно-важная способность [потребность] удивлять. Они обе ссылаются на мой блокнотик – необычный, с единорогом. А может быть это был всего лишь повод, что бы сказать привет? А если бы блокнотика не было – не было бы и последних друзей… В конце концов я бы никогда первая ни к кому не подошла – мой характер выжидает, приноравливается, интересуется [я – шпион!], и только когда кто-то другой спросить про цвет моих глаз и «какого цвета твой горизонт?» (© гр. «Дорогая Венди») – тогда я может тоже начну улыбаться, и спрашивать про дела – если человек симпонировал мне при первом знакомстве. Девушки оказались чудесными – они практически через два месяца уже приглашали меня в кафе и звали на день рождения – перед такой заинтересованностью я не могла устоять! Хотя, казалось бы, чего во мне того, чего нет у других?
Блокнот с единорогом доверху запичканный расписанием, нелепыми рисунками и стихами, ни на что не годящимися идеями рассказов и повестей? Ну вот что? Не говорите мне про глаза, про улыбку – тут должно быть нечто иное, нечто сверхъестественное. Но ведь его нет!
Не знаю сколько лет прошло, но социальный педагог – наставник, а теперь и хорошая подружка привела моё жалкое существо с дипломом об окончании музыкальной школы на «хорошо» в хор. Эх, удержаться бы и ничего не рассказывать, так как безумно стыдно признаваться, что эти люди для меня многое значат. Не все, но некоторые, самые ценные! Не упомянуть о них, равносильно оскорблению. Вспомнить бы с чего всё началось!
Сперва меня «закрепили» за Олей, с шикарными тёмными волосами, яркими глазами и голосом – всеохватывающем, всеобъемлющем… Она признавалась сама, что «добрая до безобразия» (© Оля), но она и представить не может какой неисчерпаемой добротой от неё веет. Собственно в тот же день слева подсела другая Оля. Сдержанная, умная, с детским лицом и голосом, но старше меня года на три. Девушка добрая, но я не знаю как у неё с самооценкой – такой же неогранённый, недобытый алмаз, как и я – но у меня на таких людей просто не отпущено Богом времени. Мне нужны «такие шахтёры, которые добыли бы меня. Один алмаз добывать другой алмаз пока ещё не научился» (© Альхера). Я не помню когда мы сказали друг другу «здравствуй» с Юлей, но помню что она меня покорила своей красотой, шармом, умением держаться не смотря на одну «проблему». К людям со слегка затруднительным положением в плане выбора подходящей одежды из-за недостаточности ткани на производстве для пошива, если выражать в цифрах, плана эдак 48-60 я отношусь спокойно. Мой генотип тому подтверждение. Я, честное слово, всё школу отходила в муках, и пол университета, и бабушки мои не давали мне повода в том усомниться, но всё же… Людей которые умеют себя ТАК преподносить в обществе, не смотря на недостатки – дорогого стоит. Впрочем, у неё был (на тот момент, и на теперешний есть) не то что бы козырь – Джокер в рукаве – божественный, чарующий своей силой, уверенностью и чистотой голос. В тот момент я впервые поняла что значит выражение «белая зависть» (© неизвестный мне до сих пор автор). Я не помню, что послужило толчком для развития наших дружеских отношений, но уже через год мы обменивались подарками на Н.Г. и Д.Р. А это – дорогого стоит…
Другой человек, тоже не оставивший вниманием мою метущуюся натуру, человек, читающий обозначенный дневник, о котором не возможно промолчать, который устроил мне чуть ли не фотосессию в Ярославле, и так до сих пор не собравшийся передать мне все до конца фотографии – все знаю как его зовут? – Бу-ра-ти-но! Нет, опустим несчастного мальчика-полено, наше имя девочки однажды отправилось в Зазеркалье и Страну Чудес. Она выросла и достигла таких высот, оставшись приверженцом одного стиля, что у меня даже захватывало дух, лишь только она появлялась в аудитории. Когда-то я тоже мечтала – так! Но мои мечты склонны исполняться всего на несколько дней. И я счастлива.
Я до сих пор пробую всё понемножку… жаль, что до сих пор ничего не распробовала и перед людьми предстаёт весьма заурядная особа и каменным лицом, ледяным сердцем, голубой кровью и душой, как пёстрый чердак, но в слабом освещении который так запросто не выдают все свои тайные ходы, шкатулочки с фамильными украшениями, артбуками о путешествиях, креслами с пледами, самоварами, картинами, недописанными, но всё же, цветочными платьицами и в тон к ним массивными шторами и кружевными занавесками, кошками на коленках, собаками у дверей, крысами в клетках, кроликами у травки на подоконнике, птичками на плечах, винтажными колечками, лаконичными серёжками, выцветшими сваленными бусами, бесконечными бездонными разговорами [конечно с Безумным Шляпником вроде Джонни], семействами карандашей из разных наборов, ленточками, сухими цветочками между страниц толстенных никогда не читанных мною книг о Ленине и «Капитале» Маркса…
Плакать, смеяться и говорить со мной!... Желание прошло, а потребность осталась. Многим кто здесь – я смотрю в глаза в реальном мире. И мне стыдно. Я вижу двух разнородных, разномастных людей. И мне стыдно перед самой собой, что чем-то я цепляю окружающих, но не могу дольше удержать, «развить тему». Не могу приблизить негатив снимка к оригиналу снимаемого объекта [субъекта]…
У каждого, кто ведет дневник ли, журнал ли – есть скрытое желание, что бы это читал некий определённый человек – у каждого – свой… В моём случае, сюда сразу прилагается список всех, кто лучше бы этого не читал; тех, кто «вот бы прочитал и всё-всё понял»; тех, кто «хоть бы не поняли, что это про них»; и совершенно закомплексованный и укомплектованный список из двух человек, кто «вот бы прочитал, но лучше бы не прочитал, а как сделать так, что бы прочитал, но их же здесь всё равно нет, и всё канет в небытие, но всё же о чём бы они подумали, прочти они это, а догадались бы, что это про них, и что мне так нужна именно их помощь, но они же никогда-никогда не прочтут, и им же никто-никто не скажет! … а если вдруг скажет?.... а если, ну вдруг – прочтут?...»
Я не знаю для чего заводила дневник. Обычно с подобной записи вести его начинают, а я…. А я нахожусь где-то по серединке. Потому что после слов в дневниках, что они закрыты – они не закрываются. Дневники умирают по-тихому – без пафосных прощаний и длинных речей… всё гораздо проще и скоротечнее. Мне сейчас – нужна помощь. А на вопрос «какого рода?» (© кто-то из друзей, горящий желанием приложить все усилия, что бы помочь), готовьтесь, - буду плакать.